Житие священноисповедника Луки Крымского – полное жизнеописание, чудеса, мощи святого

Православный приход храма святителя Николая Мирликийского города Слюдянка

Официальный приходской сайт

Житие святителя Луки, исповедника, архиепископа Симферопольского

На праздник Введения во храм Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии 4 декабря 2016 года была освящена икона с мощами святителя Луки Войно-Ясенецкого, которая присоседилась к святыням нашего храма.

Свт. Лука Войно-Ясенецкий, архиепископ Симферопольский

Святитель Лука, в миру Валентин Феликсович (Войно-Ясенецкий) родился в Керчи, 27 апреля 1877 года. Он был третьим ребёнком в семье, а всего детей было пять.

Отец Валентина, Феликс Станиславович, принадлежал к Католической Церкви. По профессии он был аптекарем. Мать, Мария Дмитриевна, исповедовала истинную, Православную веру.

Согласно сложившимся к тому времени в России устоям, касавшимся воспитания детей, рождённых в смешанных браках, личность Валентина формировалась в русле Православных традиций. Отец его, в общем не возражал против такого подхода и не навязывал сыну собственного мировоззрения. Религиозные основы ему преподавала мать.

В 1899 году семья Войно-Ясенецких переехала в Киев. Здесь Валентин, помощью Божьей, окончил два образовательных заведения: гимназию и рисовальную (художественную) школу.

Размышляя о выборе дальнейшего жизненного пути, он рассматривал два приоритетных варианта: стать художником или врачом. Уже на стадии готовности поступать в Академию Художеств в Петербурге, он передумал и решил посвятить свои силы медицине. Важнейшим критерием выбора послужило желание облегчать людям страдания. Кроме того он считал, что на месте врача принесёт обществу больше пользы.

В 1898 году Валентин поступил в Киевский университет, на медицинский факультет. Учился он хорошо, как и подобало способному человеку, сделавшему в отношении будущей профессии обдуманный выбор. Из университета он выпустился в 1903 году. Перед ним могла открыться хорошая карьера, о которой многие, менее талантливые сверстники, могли только мечтать. Но он, к удивлению окружения, объявил, что желает стать земским, «мужицким» доктором.

Врачебная деятельность

С началом русско-японской войны Валентин Феликсович, приняв предложение руководства, отправился, на Дальний Восток, для участия в деятельности отряда Красного Креста. Там он возглавил отделение хирургии при госпитале Киевского Красного Креста, развернутом в Чите. На этой должности В. Войно-Ясенецкий приобрёл колоссальный врачебный опыт.

В этот же период он познакомился и связался узами любви с сестрой милосердия, доброй и кроткой христианкой Анной Ланской. К тому времени она отказала двум искавшим её женского внимания врачам, и как рассказывают, готова была прожить свою жизнь в священном безбрачии. Но Валентин Феликсович сумел достичь её сердца. В 1904 году молодые сочетались венчанием в местной читинской церкви. Со временем Анна сделалась верной помощницей мужу не только в семейных делах, но и в докторской практике.

После войны В. Войно-Ясенецкий осуществил свое давнее желание стать земским врачом. В период с 1905 по 1917 год он трудился в городских и сельских лечебницах, в разных регионах страны: в Симбирской губернии, затем в Курской, Саратовской, на территории Украины, наконец, в Переяславле-Залесском.

В 1908 году Валентин Феликсович прибыл в Москву, устроился в хирургическую клинику П. Дьяконова экстерном.

В 1916 году закончил писать и с успехом защитил докторскую диссертацию. Тема той докторской работы оказалась настолько важной и актуальной, а её содержание настолько глубоким и проработанным, что один из учёных в восхищении сравнил её с пением птицы. Варшавский университет почтил тогда В. Войно-Ясенецкого особой премией.

Послереволюционные годы

Первые годы после Октябрьской революции были в буквальном смысле кровавыми. В это трудное время государство испытывало особую потребность в медицинских работниках. Так что несмотря на приверженность вере, какое-то время Валентин Феликсович не был гонимым.

С 1917 по 1923 года он жил в Ташкенте, трудился в Ново-Городской больнице хирургом. Своим опытом он охотно делился с учениками, преподавал в медицинской школе (впоследствии реорганизованной в медицинский факультет).

В этот период серьёзным испытанием для В. Войно-Ясенецкого обернулась смерть горячо любимой супруги, умершей от туберкулеза в 1919 году, и оставившей без материнской заботы четырех детей.

В 1920 году Валентин Феликсович принял предложение возглавить кафедру в Государственном Туркестанском университете, недавно открытом в Ташкенте.

Священническое служение

Помимо исполнения служебных и семейных обязанностей в этот период он принимал активное участие в церковной жизни, посещал собрания Ташкентского братства. Однажды, после удачного доклада В. Войно-Ясенецкого на церковном съезде Ташкентский епископ Иннокентий высказал ему пожелание, чтобы он стал священником. Не помышлявший о таком варианте своего жизненного пути В. Войно-Ясенецкий вдруг ответил архиерею без промедления, что согласен, если это угодно Богу.

В 1921 году он был посвящен в сан диакона, а через несколько дней – в иерея. Став священником, отец Валентин получил назначение в местный, ташкентский храм, где и служил, угождая Богу. При этом он не прерывал ни врачебную, ни преподавательскую практику.

В 1923 году развернувшееся при Церкви движение обновленцев добралось до Ташкента. Епископ Иннокентий в силу ряда связанных с этим причин покинул город, не передав никому руководство над кафедрой. В этот трудный для духовенства и паствы период отец Валентин, совместно со священником Михаилом Андреевым, приложил максимум усилий для объединения местного духовенства и даже принял участие в организации съезда (санкционированного ГПУ).

Монашеское и епископское служение

В том же 1923 году отец Валентин, движимый ревностью и благочестием, принял монашеский постриг. Сообщают, что изначально Епископ Уфимский Андрей (Ухтомский) предполагал дать ему монашеское имя Пантелеймон, в честь прославленного Богом христианского целителя, но затем, выслушав его проповеди, поменял решение и остановил выбор на имени Евангелиста, врача и апостола Луки. Так отец Валентин стал иеромонахом Лукой.

В конце мая того же года иеромонах Лука был тайно поставлен во епископа Пенджикента, а через несколько дней его арестовали из-за поддержки им линии Патриарха Тихона. Выдвинутое против него обвинение на сегодняшний день кажется не только надуманным, но и абсурдным: власти обвинили его в контрреволюционной связи с какими-то оренбургскими казаками и в сотрудничестве с англичанами.

Некоторое время арестованный святитель томился в темнице Ташкентского ГПУ, а затем его доставили в Москву. Вскоре ему позволили проживать на частной квартире, но потом вновь взяли под стражу: сперва в Бутырскую тюрьму, а после – в Таганскую. Затем страдальца отправили в ссылку на Енисей.

В Енисейске он служил на дому. Кроме того, ему разрешили оперировать, и он спас здоровье не одному жителю. Несколько раз святителя переводили из одного места в другое. Но и там он использовал все возможности для служения Богу, лечения людей.

После окончания ссылки, епископ Лука возвратился в Ташкент, служил в местном храме. Но советские власти не собирались оставлять архиерея в покое. В мае 1931 года он подвергся очередному аресту и проведя несколько месяцев в тюрьме, услышал приговор: ссылка в Архангельск сроком на три года. В Архангельске он тоже занимался лечением больных.

Вернувшись из мест заключения, в 1934 году он посетил город Ташкент, а затем поселился Андижане. Здесь он исполнял долг архиерея и врача. Несчастьем обернулось для него подхваченная лихорадка: болезнь грозила потерей зрения и святитель пошёл на операцию (в качестве пациента), в результате которой ослеп на один глаз.

В декабре 1937 года последовал новый арест. Святителя допрашивали несколько суток подряд, требовали подписать заранее подготовленные следствием протоколы. В ответ он объявил голодовку, наотрез отказавшись подписывать то, с чем не могла согласиться его христианская совесть. Последовал новый приговор, новая ссылка, на сей раз – в Сибирь.

С 1937 по 1941 год осужденный епископ жил в местечке Большая Мурта, на территории Красноярского края. С началом Великой Отечественной войны его переселили в Красноярск и привлекли к лечению раненных.

В 1943 году святитель взошёл на Красноярскую архиепископскую кафедру, а через год его назначили архиепископом Тамбовским и Мичуринским. В этот период отношение власти к святителю, как будто, изменилось. В феврале 1946 года, за научные разработки в области медицины, он удостоился государственной награды – Сталинской премии.

В мае 1946 года святитель Лука стал архиепископом Крымским и Симферопольским. В это время начала прогрессировать болезнь его глаз, а в 1958 году он полностью ослеп. Однако, как вспоминают очевидцы, в этом состоянии святой не только не утратил бодрости духа, но и не потерял способности самостоятельно приходить в храм, прикладываться к святыням, участвовать в богослужении.

11июня 1961 года Господь призвал его в Своё Небесное Царство. Похоронили святителя на Симферопольском кладбище.

Тропарь святителю Луке (Войно-Ясенецкому), архиепископу Крымскому

Глас 1

Возвестителю пути спасительного, / исповедниче и архипастырю Крымския земли, / истинный хранителю отеческих преданий, / столпе непоколебимый, Православия наставниче, / врачу богомудрый, святителю Луко, / Христа Спаса непрестанно моли / веру непоколебиму православным даровати // и спасение, и велию милость.

Кондак святителю Луке (Войно-Ясенецкому), архиепископу Крымскому

Глас 1

Якоже звезда всесветлая, добродетельми сияющи, / был еси святителю, / душу же равноангельну сотворил еси, / сего ради святительства саном почтен был еси, / и во изгнании же от безбожных много пострадал еси / и непоколебим верою пребыв, / врачебною мудростию многия исцелил еси. / Темже ныне честное тело твое, от земных недр обретенное дивно, / Господь прослави, / да вси вернии вопием ти: / радуйся, отче святителю Луко, / земли Крымския похвало и утверждение.

Молитва

О всеблаженный исповедниче, святителю отче наш Луко, великий угодниче Христов. Со умилением приклоньше колена сердец наших, и припадая к раце честных и многоцелебных мощей твоих, якоже чада отца молим тя всеусердно: услыши нас грешных и принеси молитву нашу к милостивому и человеколюбивому Богу, Емуже ты ныне в радости святых и с лики ангел предстоиши. Веруем бо, яко ты любиши ны тою же любовию еюже вся ближния возлюбил еси, пребывая на земли. Испроси у Христа Бога нашего да утвердит чад Своих в духе правыя веры и благочестия: пастырям да даст святую ревность и попечение о спасении вверенных им людей: право верующия соблюдати, слабые и немощныя в вере укрепляти, неведущия наставляти, противныя обличати. Всем нам подай дар коемуждо благопотребен, и вся яже к жизни временней и к вечному спасению полезная. Градов наших утверждение, земли плодоносие, от глада и пагубы избавление. Скорбящим утешение, недугующим исцеление, заблудшим на путь истины возвращение, родителем благословение, чадом в страсе Господнем воспитание и научение, сирым и убогим помощь и заступление. Подаждь нам всем твое архипастырское благословение, да таковое молитвенное ходатайство имущи, избавимся от козней лукаваго и избегнем всякия вражды и нестроений, ересей и расколов. Настави нас на путь ведущий в селения праведных и моли о нас всесильнаго Бога, в вечней жизни сподобимся с тобою непрестанно славити Единосущную и Нераздельную Троицу, Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

Желающие посмотрите видео про чудеса выздоровления, произошедшие по молитвам святителя Луки ко Господу:

Житие священноисповедника Луки Крымского – полное жизнеописание, чудеса, мощи святого

Житие священноисповедника Луки, архиепископа Симферопольского и Крымского. Святитель-хирург

История нашей страны знает множество людей, послуживших ее становлению, возвеличивая ее как святую Русь. Но где она, святая Русь? И можем ли мы назвать так современную Россию? Вопрос непростой, но ответ на него, как видится, лежит вне физических законов и исторических рамок. Святая Русь — это вневременное устроение. Это сонм святых, живших на Руси во все века и сохранявших верность Господу. К великому сонму святых, явленных и неявленных, в тяжелейшем для Церкви XX веке присоединился целый собор новомучеников и исповедников Российских.

И среди них мы видим величественную фигуру cвятителя Луки (в миру Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого; 1877–1961) — ученого с мировым именем, профессора хирургии и топографической анатомии, одного из основателей регионарной анестезии и гнойной хирургии.

В течение многих лет Валентин Феликсович работал земским врачом в самых разных частях России — от юга родины до самых крайних точек на севере страны. В самый разгар антирелигиозной пропаганды профессор, главный врач большой больницы города Ташкента, хирург принимает священный сан. «При виде кощунственных карнавалов и издевательств над Господом нашим Иисусом Христом мое сердце громко кричало: «Не могу молчать!“. И я чувствовал, что мой долг — защищать проповедью оскорбляемого Спасителя нашего и восхвалять Его безмерное милосердие к роду человеческому», — вспоминает он.

В 1923 году отец Валентин (Войно-Ясенецкий) принял монашеский постриг с именем Лука и был рукоположен во епископа. В сане епископа за исповедание православной веры прошел тернистый путь лагерей, принимал участие в Великой Отечественной войне, в 1946 году возведен в сан архиепископа, награжден правом ношения бриллиантового креста на клобуке. За выдающиеся научные труды «Очерки гнойной хирургии» и «Поздние резекции при огнестрельных ранениях крупных суставов» был награжден Сталинской премией I степени, а за участие в Великой Отечественной войне медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Практически до последних дней святитель Лука сочетал епископское служение с хирургической практикой. В 1995 году он был причислен к лику святых Украинской Православной Церкви, в 1999 году — к лику святых Красноярской епархии. В 2000 году — к лику святых Русской Православной Церкви.

Детство и юность

27 апреля 1877 года в городе Керчи в семье провизора Феликса Станиславовича Войно-Ясенецкого и его жены Марии Дмитриевны родился третий сын Валентин. Всего же в семье Войно-Ясенецких было пятеро детей: Павел, Ольга, Валентин, Владимир и Виктория. Отец был благочестивым католиком и держался несколько отстраненно от остальной, воспитанной в православном духе, части семьи. Искренние молитвы родителей Валентин наблюдал с раннего детства, что, несомненно, повлияло на формирование его мировоззрения. Сам он вспоминал об этом так: «Мой отец был католиком, весьма набожным, он всегда ходил в костел и подолгу молился дома…», «Мать усердно молилась дома» и далее: «Если можно говорить о наследственной религиозности, то, вероятно, я ее наследовал главным образом от очень набожного отца. Отец был человеком удивительно чистой души, ни в ком не видел ничего дурного, всем доверял…». Мальчик рос в атмосфере христианской любви и послушания. С детства он отличался спокойным и твердым характером, рано проявил художественные наклонности, окончил одновременно гимназию и художественную школу и стал готовиться к экзаменам в Академию художеств.

По окончании гимназии восемнадцатилетнему Валентину был подарен Новый Завет. Вот как вспоминает об этом святитель в мемуарах: «Правильное представление о Христовом учении я… вынес из усердного чтения всего Нового Завета, который, по доброму старому обычаю, я получил от директора гимназии при вручении мне аттестата зрелости как напутствие в жизнь. Очень многие места этой Святой Книги, сохранявшейся у меня десятки лет, произвели на меня глубочайшее впечатление. Они были отмечены красным карандашом. Но ничто не могло сравниться по огромной силе впечатления с тем местом Евангелия, в котором Иисус, указывая ученикам на поля созревшей пшеницы, сказал им: Жатвы много, а делателей мало. Итак, молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою (Мф. 9, 37). У меня буквально дрогнуло сердце, я молча воскликнул: «О Господи! Неужели у Тебя мало делателей?!“. Позже, через много лет, когда Господь призвал меня делателем на ниву Свою, я был уверен, что этот евангельский текст был первым призывом Божиим на служение Ему».

У книжной полки. Архимандрит Дамаскин (Орловский). Житие священноисповедника Луки (Войно-Ясенецкого), архиепископа Симферопольского и Крымского

Аудио

В ночь с 17 на 18 марта 1996 года, на Крестопоклонной седмице произошло поднятие честных останков святителя Луки, архиепископа Симферопольского и Крымского. После мощи святителя были установлены в Свято-Троицком кафедральном соборе Симферополя для поклонения верующих, а 18 марта стал днем чествования святого архипастыря. Жизнь святителя Луки была всецело посвящена служению Богу и ближнему. И что особенно важно, он жил и подвизался на нашей земле, в наше время. Потому именно сейчас, когда очевидно духовое оскудение общества, когда в глазах многих обесценено самое сокровенное — вера, надежда, любовь, — мы особенно пристально должны всмотреться в житие святителя. Оно представлено на страницах книги, которая вышла в свет в издательстве Введенского мужского монастыря Оптина пустынь.

Житие священноисповедника Луки, архиепископа Симферопольского и Крым­ского, почитаемо­го сегодня практически всем христианским ми­ром, наверное, менее всего нуждается в предисловии. Народная любовь к нему равносильна той горячей и бла­годарной любви, которую испытывают верующие к вели­ким угодникам древности — святителю Николаю или великомученику Пантелеймону. Рака с мощами святителя, находящаяся в Троицком соборе города Симферополя, давно уже стала местом исцелений и непрекращающего­ся паломничества, а уж переизданий его жизнеописания и вовсе не счесть. И все же издание, которое сейчас мы держим в руках, по словам монахини Евфимии (Аксаментовой), заслуживает особого, серьезного и внимательного прочтения, ибо содержит ряд весьма важных аспектов, которые в основной массе книг о святителе Луке про­сто отсутствуют.

Как отмечает матушка Евфимия, Господь судил архиепископу Луке пройти долгий жизненный путь. Настолько долгий, что он вместил в себя огромный отрезок русской исто­рии — от правления императора Александра II до самодурства Никиты Хрущева. От Русско-турецкой войны до Русско-японской, революции, Гражданской войны, двух мировых. Судьба этого удивительного иерарха и выдающегося ученого настолько многогранна, само­бытна и насыщена событиями, что ее с лихвой хватило бы на несколько человеческих судеб. И если бы перед церковными историками была по­ставлена задача на примере всего одного жития дать объемную характеристику периода гонений на Русскую Православную Церковь в XX веке, то житие священноисповедника Луки, наверное, подошло бы для такой цели как никакое другое. Получился бы портрет эпохи репрессий в самых сочных красках, запоминающийся, не оставляющий равнодушным ни читателя-христианина, ни человека далекого от вечных духовных тем.

В одной из публикаций архимандрита Дамаскина (Орловского) есть высказывание о том, что Церковь имеет влияние на общество не только и не столько тогда, когда открывает обществу христианские идеа­лы, но когда являет миру «реальных носителей» этих идеалов. И это действительно так. То научение и то просвещение, которое получает человек, воочию уви­девший Божьего праведника или услышавший живое слово, исходящее из его совестливого и мужественного сердца, ни с чем несравнимо по силе благодатного воз­действия на душу. Что же касается наших новомучеников и исповед­ников веры, то тут мы, поколение христиан 20-21 ве­ков, оказываемся обладателями неоценимого сокрови­ща: Церковь предлагает нам сегодня жизнеописания, основанные не на эмоциях, пусть и самых благород­ных, и не на «фактах», которые невозможно проверить, а на объективном и всестороннем исследовании кор­пуса всех возможных и доступных архивных докумен­тов. Таково и предложенное вашему вниманию «Житие святителя и исповедника Луки (Войно-Ясенецкого)», написанное архимандритом Дамаскиным (Орловским).

По мнению монахини Евфимии, существует несправедливое, недостаточно прочно укоренившееся в сознании людей суждение, что правда далеко не всегда необходима. Что объективное знание способно всего лишь надмевать, а любой критический анализ такой тонкой гуманитарной сферы, как, например, человеческое страдание в годы репрессий, — ни много ни мало — грех против закона любви. Но на деле можно со всею ясностью убедиться в обратном. Научный подход агиографа-профессионала не только не умалит подвига действительно святого человека, но сделает его, что называется, более зримым для нас. Этот подход более отчетливо оттенит характеристики подлинной святости и не позволит нивелировать достоинство мученика или исповедника, поставив их в один ряд с теми, кто, несомненно, заслуживает сострадания, но увековеченным в святцах быть не может.

Как говорит монахиня Евфимия (Аксаментова), знание наиболее полной картины жизни святого, включаю­щее в себя и его заблуждения, и досадные ошибки, а подчас и случаи нравственных падений, способно не разрушить, но еще более укрепить веру в великое и всепобеждающее милосердие Создателя, любящего творение Свое. Поэтому в предложенном «Житии» читатель увидит не только бесстрашного пастыря и самоотверженного врача, любящего семьянина и строгого ревнителя устава, страдальца, выдержавшего пытку «конвейером», и блестящего ученого, остроумно парировавшего ко­щунственные колкости безбожного окружения. Увидит не только подвижника редкой силы духа и веры, но и че­ловека способного заблуждаться. Увидит не только зна­менитого архиерея, собиравшего на свои проповеди полные храмы, но и человека, рядом с которым было непросто.

Читая житие, мы увидим, например, какие сомнения испытывал епископ Лука, когда ему предстояло сделать выбор: продолжать церковное служение или полностью уйти в хирургию, где всё обещало ему блестящую карьеру. Или, как он, будучи бессребреником, ходил в залатанных под­рясниках и делился последним с нуждающимися. При этом, в канонических вопросах святитель мог проявить та­кую жесткость и принципиальность, что был неудобен не только для безбожных властей, но и в кругу сво­их — церковной иерархии, оправдывавшей свою пас­сивность и малодушие непростыми реалиями эпохи. Словом, читатель увидит живого, невыдуманного, небезупречно­го, но с недремлющей совестью человека, у раки мощей которого мы не только можем теперь попросить себе чуда телесного исцеления, но и дара гораздо более цен­ного — решимости следовать велениям совести.

Но, как отмечает отец Дамаскин, «исповеднический подвиг, — это не гладкое шествие по широкой дороге, зачастую он связан с колебаниями, отступлениями и даже падением. В конце концов, важным является не то, с какими трудностями, остановками, разного рода зигзагами и отступлениями от прямого пути двигался человек к вечной цели, а как он завершил свою жизнь. В Древней Церкви христиане были более открыты и не боялись говорить о себе правду, близость к Богу для них была куда важней, чем то, как они выглядят в глазах других людей. В наше время постоянное соприкосновение с пронизанным гордостью и лукавством миром все менее вызывает желание открывать правду о себе и о своих нравственных колебаниях. Мир стал сильней, а христиане слабей. Только немногие, такие, как праведный Иоанн Кронштадтский или священноисповедник Лука (Войно-Ясенецкий), позволяли себе, как бы принося себя в жертву, широко открывать свое сердце перед людьми».

Прошли годы, стремительно пролетели де­сятилетия, и Церковь наша, чей клир в XX веке был практически весь уничтожен, а большинство храмов взорвано и поругано, снова живет полнокровной жиз­нью: совершаются великие и благодатные таинства, звучит слово проповедников, разносится благовест колоколов. Чудо это стало возможным лишь благо­даря той высокой цене чести и бесстрашия, которую заплатило малое стадо новомучеников и исповедников. Не испугавшиеся окончить свою земную жизнь в без­вестных могилах, не оговорившие на допросах своих единоверцев, отрекшиеся двоедушия и неправды, они, праведники-одиночки, среди которых был и ученый-архиерей, и простой церковный сторож, — виновники нашего благополучного сегодня.

Жития новомучеников и исповедников Российских, на­писанные нашим ведущим агиографом, доктором историче­ских наук архимандритом Дамаскиным (Орловским), всегда будут стоять в особом ряду среди житийных текстов. Также выделяется из общей массы изданий популяризаторского характера и Житие святителя и исповедника Луки (Войно-Ясенецкого). Имя этого незаурядного ученого и подвижника известно и любимо во всем христианском мире. Путь человеческой души к святости — путь трудного выбора, непростых решений, он подчас исполнен и ошибок. Издательство выражает несомненную надежду, что именно эта книга откроет для думающего читателя и подлинный драматизм личного пути, и подлинную глубину христианского подвига святителя Луки.